Неточные совпадения
Голландцы, на пути в Индию и оттуда, начали заходить на
мыс и выменивали у жителей провизию. Потом
уже голландская Ост-Индская компания, по предложению врача фон Рибека, заняла Столовую бухту.
Мы на этот раз подошли к Нагасаки так тихо в темноте, что нас с
мыса Номо и не заметили и стали давать знать с батарей в город выстрелами о нашем приходе в то время, когда
уже мы становились на якорь.
Вы
уже знаете, что мы идем не вокруг Горна, а через
мыс Доброй Надежды, потом через Зондский пролив, оттуда к Филиппинским островам и, наконец, в Китай и Японию.
Они назвали залив, где мы стояли, по имени, также и все его берега,
мысы, острова, деревни, сказали даже, что здесь родина их нынешнего короля; еще объявили, что южнее от них, на день езды, есть место, мимо которого мы
уже прошли, большое и торговое, куда свозятся товары в государстве.
Я пошел берегом к баркасу, который ушел за
мыс, почти к морю, так что пришлось идти версты три. Вскоре ко мне присоединились барон Шлипенбах и Гошкевич, у которого в сумке шевелилось что-то живое:
уж он успел набрать всякой всячины; в руках он нес пучок цветов и травы.
Мы не заметили, как северный, гнавший нас до Мадеры ветер слился с пассатом, и когда мы убедились, что этот ветер не случайность, а настоящий пассат и что мы
уже его не потеряем, то адмирал решил остановиться на островах Зеленого
Мыса, в пятистах верстах от африканского материка, и именно на о. С.-Яго, в Порто-Прайя, чтобы пополнить свежие припасы. Порт очень удобен для якорной стоянки. Здесь застали мы два американские корвета да одну шкуну, отправляющиеся в Японию же, к эскадре коммодора Перри.
Мы не верили глазам, глядя на тесную кучу серых, невзрачных, одноэтажных домов. Налево, где я предполагал продолжение города, ничего не было: пустой берег, маленькие деревушки да отдельные, вероятно рыбачьи, хижины. По
мысам, которыми замыкается пролив, все те же дрянные батареи да какие-то низенькие и длинные здания, вроде казарм. К берегам жмутся неуклюжие большие лодки. И все завешено: и домы, и лодки, и улицы, а народ, которому бы очень не мешало завеситься, ходит
уж чересчур нараспашку.
Фрегат «Диана»
уже пришел на смену «Палладе», которая отслужила свой срок, состарелась и притом избита была вытерпенными нами штормами, особенно у
мыса Доброй Надежды, и ураганом в Китайском море.
Мы завидели
мыс Номо, обозначающий вход на нагасакский рейд. Все собрались на юте, любуясь на зеленые, ярко обливаемые солнцем берега. Но здесь нас не встретили
уже за несколько миль лодки с фруктами, раковинами, обезьянами и попугаями, как на Яве и в Сингапуре, и особенно с предложением перевезти на берег: напротив!
Широкая плотина замыкала озеро и связывала
мыс с лесистой крутой горкой, у самого подножия которой резко выделялся своей старинной архитектурой господский старый дом с почерневшей высокой железной крышей и
узкими окнами.
Река Кусун (по-китайски Кусун-гоу, по-удэгейски Куй или Куги) впадает в море немного севернее
мыса Максимова. Между устьем Витухэ и устьем Кусуна образовалась длинная заводь, отделенная от моря валом из гальки и песка шириной 80 м. Обыкновенно в этой заводи отстаиваются китайские лодки, застигнутые непогодой в море. Раньше здесь также скрывались хищнические японские рыбалки. Несомненно, нижняя часть долины Кусуна раньше была тоже лагуной, как и в других местах побережья, о чем
уже неоднократно говорилось.
Видно, что нижняя часть долины Амагу, где поселились староверы, раньше была морским заливом. Реки Кудя-хе и Квандагоу некогда впадали в море самостоятельно. Затем произошел обычный процесс заполнения бухты наносами реки и отступления моря. С левой стороны еще и теперь сохранилось длинное торфяное болото, но и оно
уже находится в периоде усыхания. Ныне река Амагу впадает в море близ
мыса Белкина и около устья образует небольшую заводь, которая сообщается с морем
узкой протокой.
Едва мы поднялись наверх, как сразу увидели, в чем дело. Из-за гор, с правой стороны Мутухе, большими клубами подымался белый дым. Дальше, на севере, тоже курились сопки. Очевидно, пал
уже успел охватить большое пространство. Полюбовавшись им несколько минут, мы пошли к морю и, когда достигли береговых обрывов, повернули влево, обходя глубокие овраги и высокие
мысы.
Не доезжая верст пяти, «Первинка» чуть не села на мель, речная галька
уже шуршала по дну, но опасность благополучно миновала. Вдали виднелись трубы вальцовой мельницы и стеаринового завода, зеленая соборная колокольня и новое здание прогимназии. Галактион сам командовал на капитанском мостике и сильно волновался. Вон из-за
мыса выглянуло и предместье. Город отделялся от реки болотом, так что приставать приходилось у пустого берега.
— Скоро
уж Горохов
мыс, — проговорил Михей Зотыч, когда они сделали полпути и Харитина чуть не падала от усталости. — Надо передохнуть малость.
Да и летом пролив ненадежен: в самом
узком месте, между
мысами Погоби и Лазарева, он не шире шести-семи верст, а в тихую, ясную погоду нетрудно переплыть на плохой гиляцкой лодке и сто верст.
После обеда, часов в шесть, мы
уже были у
мыса Пронге.
В шесть часов были в самом
узком месте пролива, между
мысами Погоби и Лазарева, и очень близко видели оба берега, в восемь проходили мимо Шапки Невельского — так называется гора с бугром на вершине, похожим на шапку.
Беглые большею частью пробираются к северу, к
узкому месту пролива, что между
мысами Погоби и Лазарева, или несколько севернее: здесь безлюдье, легко укрыться от кордона и можно достать у гиляков лодку или самим сделать плот и переправиться на ту сторону, а если
уже зима, то при хорошей погоде для перехода достаточно двух часов.
Мне рассказывали, что в последнее время каторжные, чтобы не идти по охраняемому западному побережью, начинают
уже пробовать другой путь, а именно на восток, к Ныйскому заливу, оттуда по берегу Охотского моря на север к
мысу Марии и Елизаветы, и затем к югу, чтобы переплыть пролив против
мыса Пронге.
Он прошел вдоль восточного берега и, обогнув северные
мысы Сахалина, вступил в самый пролив, держась направления с севера на юг, и, казалось, был
уже совсем близок к разрешению загадки, но постепенное уменьшение глубины до 3 1/2 сажен, удельный вес воды, а главное, предвзятая мысль заставили и его признать существование перешейка, которого он не видел.
Если нам удастся обогнуть его — мы спасены, но до этого желанного
мыса было еще далеко. Темная ночь
уже опускалась на землю, и обезумевший океан погружался в глубокий мрак. Следить за волнением стало невозможно. Все люди впали в какую-то апатию, и это было хуже чем усталость, это было полное безразличие, полное равнодушие к своей участи. Беда, если в такую минуту у человека является убеждение, что он погиб, — тогда он погиб окончательно.
— Прихожу это я на Фотьянку, чтобы в волости в книгу записать заявку, — рассказывал он слезливым тоном, — а Затыкин-то
уж в книге Миляев
мыс записал…
— Да
уж, видно, так… Я зачертил Миляев
мыс от самой Каленой горы: как раз пять верст вышло, как по закону для отвода назначено.
Когда Кишкин пришел с партией на место, то на Миляевом
мысу уже стояли заявочные столбы мещанина Затыкина, успевшего предупредить всех остальных.
Очень
уж угодное место издалось, недаром Миляевым
мысом называется.
Действительно, на самом
мысу уже собралась толпа, образуя широкий круг.
Контора со всеми принадлежавшими к ней пристройками стояла
уже на
мысу, то есть занимала часть того угла, который образовали речки Сойга и Култым.
Работы у «убитых коломенок» было по горло. Мужики вытаскивали из воды кули с разбухшим зерном, а бабы расшивали кули и рассыпали зерно на берегу, чтобы его охватывало ветром и сушило солнышком. Но зерно
уже осолодело и от него несло затхлым духом.
Мыс сразу оживился. Бойкие заводские бабы работали с песнями, точно на помочи. Конечно, в первую голову везде пошла развертная солдатка Аннушка, а за ней Наташка. Они и работали везде рядом, как привыкли на фабрике.
Вдруг оглушительный свист… Еще два коротких, ответный свист, и лодка прорезала полосу камыша, отделявшего от протока заливчик, на берегу которого, на острове ли, на
мысу ли, торчали над прибрежным камышом ветлы-раскоряки — их можно
уже рассмотреть сквозь посветлевший, зеленоватый от взошедшей луны туман.
Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и большая, легкая и совкая костромская косовушка скользила и резала мохнатые гребни валов под умелой рукой Козлика — так не к лицу звали этого огромного страховида. По обе стороны Волги прорезали стены камышей в два человеческих роста вышины, то широкие, то
узкие протоки, окружающие острова,
мысы, косы…
Я стоял на
узкой стрелке: так назывался
мыс, залитый с трех сторон водою.
Через минуту и я мог
уже различить гулкие удары пароходных колес, а через четверть часа над
мысом появился белый флаг, и «Николай» плавно выбежал на плёсо, мигая бледнеющими на рассвете огнями и ведя запаленную сбоку большую баржу.
Немцы называют Нерунгом
узкую полосу земли, которая, идя от самого Данцига, вдается длинным
мысом в залив Балтийского моря, известный в Германии под названием Фриш-Гафа.
Справа по обрыву стоял лес, слева блестело утреннее красивое море, а ветер дул на счастье в затылок. Я был рад, что иду берегом. На гравии бежали, шумя, полосы зеленой воды, отливаясь затем назад шепчущей о тишине пеной. Обогнув
мыс, мы увидели вдали, на изгибе лиловых холмов берега, синюю крышу с
узким дымком флага, и только тут я вспомнил, что Эстамп ждет известий. То же самое, должно быть, думал Дюрок, так как сказал...
Скамья на берегу моря, которое
узкой полосой подходит издали, слева огибая
мыс с площадью и дворцом, и сливается с оркестром и театром, так что сцена представляет из себя только остров — случайный приют для действующих лиц.
Скоро пароход проходил в
узком пространстве. С одной стороны
мыс, состоящий из двух высоких гор, падающих отвесными стенами в море, а с другой плоский берег, на котором расположена деревушка, где находится станция лоцманов, унтер-офицеров французского флота.
— Между этим
мысом и берегом самый
узкий проход… Защита его — защита Сайгона, который в 50 милях от устья… А в другие рукава Доная нельзя войти: устья их мелки… Англичане не сунутся никогда сюда! — прибавил капитан, видимо не расположенный к англичанам.
Когда мы вышли на берег, солнце было совсем
уже низко над горизонтом. Температура воздуха быстро понижалась. Почему-то нам казалось, что река Нельма находится за
мысом, который имел вид человеческой головы в профиль, погрузившейся в воду до самого рта.
К закату солнца мы успели уйти далеко от
мыса Успения. Приближались сумерки. В атмосфере установилось равновесие. Море дремало. Дальние
мысы, подернутые синеватою мглою, как будто повисли в воздухе. Казалось, будто небо
узкою полосою вклинилось между ними и поверхностью воды. Это явление рефракции весьма обычно здесь в сухое время года.
Около
мыса Успения есть небольшое озерко с топкими и болотистыми берегами. Орочи называют его Аку. Оно, отделенное от моря
узкою косою, имеет не более одного километра в окружности. Две маленькие речки впадают в дальнем его углу.
В один ясный вечер, когда
уже отзвенели цикады, и лиловые тени всползали на выбегающие
мысы, и, в преднощной дремоте, с тихим плеском ложились волны на теплый песок, — Иван Ильич лежал на террасе, а возле него сидела Катя, плакала и жалующимся, детским голосом говорила...
— Но как дерзнул ты заключить мир не только без моего согласия, но даже не посоветовавшись со мной?.. Мир невыгодный, и в тот самый день, когда Ушаков одержал победу над турецким флотом у
мыса Калакрии, когда султан
уже трепетал видеть русский флот под стенами Царьграда… Несчастный!
На одном берегу, вдавшемся
мысом в континент, росли купы молодых, но
уже тенистых лип и тополей; перерезав его, можно было образовать островок.
Когда проснулся, —
уже светало. Теплый пар курился над поверхностью Оки, вдали темнели выбегавшие в реку
мысы. Небо было зеленоватое, и все кругом ясно было видно в необычном ровном полусвете без теней. Борька вскочил на ноги. И сейчас же в душе опять запело: «Исанка!»